Годы Махариши – Нерасказанная история: Воспоминания ученика

Малоизвестный эпизод из жизни Основателя движения ТМ. Один из учеников Махариши, непосредственный очевидец тех событий, доктор по образованию, рассказал, как Махариши выжил после подозрения на отравление.

1 августа 1991 года вышла в свет моя книга «Совершенное здоровье», популярное руководство по Аюрведе, это произошло в разгар моего участия в деятельности Махариши Махеш Йоги. Хотя я медитировал менее десяти лет, по сравнению с ветеранами Трансцендентальной медитации (ТМ), которые начинали в 60-е годы, моя связь с Махариши быстро стала личной.

За несколько дней до публикации книги я находился в Фэйрфилде, штат Айова, принимая участие в медитационном ретрите. Махариши должен был обратиться к собравшимся на ассамблее с приветственным словом по громкой связи, из Индии, но телефонный звонок не раздался в назначенное время. Мы все разошлись.

Через пару часов, когда я был в медитации, у меня появилось видение Махариши, лежащего на больничной койке с внутривенными трубками в теле, дышащего через респиратор. Я быстро вышел из медитации и позвонил родителям в Нью-Дели.

Моя мать подняла трубку и сказала, что Махариши очень болен.

— Они думают, что он отравлен. Приезжай быстрее, — сказала она.

Я попросил передать трубку отцу, который был кардиологом.

— Твоего отца нет сейчас. Он заботится о Махариши, — ответила она.

Это начало путешествия, которое привело меня в самую сердцевину понимания того, кем является гуру, и каким, как от него ожидают, ему нужно быть.

Я немедленно покинул Фэйрфилд в Чикаго, где один состоятельный спонсор TM был достаточно любезен, чтобы нанять для меня самолет. Когда я прибыл в Дели, было уже за полночь. Сначала я отправился домой. Моего отца не было дома, и моя мать сказала мне, что он все еще с Махариши в доме в Гольфлинксе, в частном парке, в городе. Одна комната была преобразована в отделение интенсивной терапии под наблюдением моего отца и других врачей.

Я прибыл в дом в 2 часа ночи, и, когда я вошел во временный отдел интенсивной терапии, я увидел, что Махариши лежал без сознания в постели с внутривенными трубками и респиратором, как в видении. Мой отец мрачно сообщил мне, что, выпив стакан апельсинового сока, которым его угостил «один иностранный ученик», Махариши почувствовал сильную боль в животе, началось воспаление поджелудочной железы, почечная недостаточность, сопровождаемая сердечным приступом. Было подозрение на отравление.

В течение следующих нескольких дней состояние Махариши регрессировало. Функции поджелудочной железы и почек продолжали ухудшаться, и состояние сердца не улучшалось. Мой отец решил, что Махариши нужно отвезти в Англию для курса диализа почек.

Махариши долгое время считал себя далеким от типичного индуистского гуру. Он не заявлял о своей личной божественности. Он относил успех всей своей карьеры на счет своего мастера, Гуру Дэва. Он выглядел безразличным к культу личности и ауре суеверий, окружающих гуру, включающих в себя представление о том, что они имеют совершенный контроль над умом и телом и хранят тайну бессмертия. Но за всем этим фасадом, Махариши не был фигурой религиозного значения. В то же время, он принял обеты как монах, принес технику на Запад, Трансцендентальную Медитацию, которая была полностью светской и даже научной. На самом деле в нашей памяти он останется, очевидно, тем, кто объяснил Западу физические и ментальные положительные эффекты чисто механического не-религиозного подхода к сознанию.

Там был один человек в Индии из круга доверенных лиц. Это был Нил Патерсон, канадец, которого Махариши выбрал главным представителем и, фактически, руководителем движения. Мы с Нилом полетели в Англию и договорились о том, чтобы устроить Махариши в частную клинику на Харли-стрит. Мой отец и двое других врачей зафрахтовали самолет и доставили Махариши в Лондон. Я помню, как стоял снаружи Лондонского Кардиологического Госпиталя, наблюдая, как машина скорой помощи продирается через пробку, выли сирены.

Незадолго до того, как машина смогла подъехать к порогу больницы, один из сопровождающих врачей подбежал с сообщением, что Махариши внезапно скончался. Я бросился к машине скорой помощи, схватив тело Махариши – ставшее хрупким и легким к этому моменту – и побежал с ним на руках, через лондонский трафик.

Я занёс его и положил на пол, возле дверей больницы, и позвал кардио-ассистента. Через несколько минут он был реанимирован и спешно помещен в отделение интенсивной терапии, где ему подключили респиратор и кардиостимулятор, который обеспечивал сердцебиение. Дежурный врач почувствовал, что Махариши был клинически мертв. Мой отец предложил, чтобы мы поддерживали его с помощью системы жизнеобеспечения, пока семья не дала разрешение на отключение.

Пока решалась судьба, через 24-36 часов дежурный врач сообщил нам, что Махариши чудесным образом восстанавливается. Функция его почек возвращалась к норме, сердце билось независимо от кардиостимулятора, и он начал дышать самостоятельно. Несколько дней он провел в постели, пил молоко с медом. Доктор не мог объяснить его выздоровление; все в больнице, включая медсестёр, были охвачены благоговением, не только из-за его возвращения с того света, но и из-за его присутствия, которое вселяло чувство покоя в каждого, кто оказывался поблизости.

Позвольте мне здесь сделать паузу, чтобы задуматься о странных совпадениях. Я искренне ощущал в разгар критической ситуации, что выполняю цель за пределами себя. Ряд обстоятельств привел меня к этому самому моменту, когда кому-то надо было вмешаться, чтобы спасти жизнь Махариши, и это было так, как будто вселенная тайно замыслила привести меня к этому моменту. В то же время он демонстрировал как очень человеческие качества, присущие каждому святому человеку, так и иные качества, которые ассоциируются со сверхчеловеком. У меня было четкое ощущение, что я стою на границе меж двух миров, или нужно сказать, двух версий человеческого состояния? Легко было поверить, что другие ученики в другие времена чувствовали то же самое в присутствии Иисуса или Будды.

Полное восстановление Махариши происходило медленно. Был момент, когда врач сообщил нам, что он страдает тяжелой анемией и нуждается в переливании крови. Когда они определили тип крови Махариши и совместимость, я оказался единственным человеком с подходящей группой крови – это, конечно, только увеличило мое чувство, что я являюсь участником драмы, сформированной силами вне меня. Однако, когда его проинформировали о ситуации, Махариши отказался принять мою кровь, но не предоставил никакого объяснения. Учитывая, как многое было сделано с позиции того, что он изучал физику в колледже и настаивал на научной обоснованности ТМ, это было непонятным решением.

Затем меня внезапно озарило. Он не хотел моей крови, потому что он не хотел моей кармы. В конце концов, я был курильщиком, разрешал себе алкоголь и секс, и даже экспериментировал с ЛСД, несколько лет назад. Я пошел к Махариши и предстал перед ним с моей догадкой. Я спросил, верит ли он, что карма может быть передана через кровь.

— Это правда, — неохотно ответил он.

Я сказал ему, что эритроциты не имеют ядра и поэтому не содержат ДНК. Без генетической информации моя кровь давала бы ему только гемоглобин, в котором он нуждался, без кармической инфекции. Сначала он отнесся к этому с подозрением, но у меня был гематолог, готовый объяснить, что память и информация не передаются через переливание крови. В конце концов, он принял мою кровь.

Так как он ещё восстанавливал силы, мы перевезли его из больницы, и он был размещен в лондонском отеле, чтобы продолжить восстановление.

Так начался период возросшей близости между нами. Мы совершали длительные прогулки по Гайд-парку, что было необычно, учитывая отсутствие новостей в движении ТМ, которое сообщило, что Махариши решил погрузиться в тишину, на некоторое время.

Однажды в парке к нам подбежал незнакомец и спросил:

— Вы не гуру “Битлз”?

Моя жена Рита, которая присоединилась к нам в тот день, быстро вмешалась:

— Это мой свёкр. Пожалуйста, оставьте его в покое.

В конце концов, мы почувствовали, что пребывание в Лондоне создает для нас риск ненужной публичности. Поэтому Махариши был перемещен в загородный дом на юго-западе Англии, где я часами лично ухаживал за ним.

Он воспользовался случаем, чтобы дать мне глубокое откровение и знание о Веданте. Он также дал мне продвинутые методы медитации. Эти неторопливые недели и месяцы наедине с Махариши, кроме поваров, которые готовили и приносили еду, были самыми драгоценными днями в моей жизни. Я очень любил его, и он вызвал у меня любовь, которую я никогда раньше не испытывал.

В свою очередь, я понял, что он тоже меня любит. Мы обсуждали почти каждую тему в мире от политики (о которой у него были очень сильные мнения) до человеческих отношений (полные, как он считал, мелодрамы) и природы сознания (его любимый предмет).

В общем, Махариши почти на год вышел из вращения; немногие в движении ТМ знали, где он был. После того, как он полностью выздоровел, мы полетели с ним на вертолете обратно в его избранную резиденцию, которая находилась не в Индии и не в США, а в безвестной деревне Влодроп, в Голландии.

Невозможно сосчитать, сколько учеников и даже нерегулярных практиков ТМ отдали бы что угодно за время, проведенное персонально с Махариши. Из-за его обращения ко всем и его несомненного присутствия, было много людей, которые лелеяли воспоминание о встрече с ним, как самое драгоценное, что случалось в их жизни.

Махариши провел десятилетия, путешествуя по миру, чтобы продвигать ТМ; теперь он всегда оставался во Влодропе.

Huffington Post   |   The Maharishi Years – The Untold Story: Recollections of a Former Disciple    |   13.02.2008   |   Перевод: Alexash